Решения в области административных методов управления в доперестроичный период

Формирование же структуры потребностей и обоснование пропорций в распределении национального дохода между общественным накоплением и личным потреблением — это проблемы механизма управления, а не форм собственности. А вот в этом деле у нас до сих пор «правила бал» командно-бюрократическая система руководства, которая отдавала приоритет общественным интересам и мало считалась с социальными потребностями и удовлетворением личных интересов. Об этом свидетельствуют сравнительные данные, характеризующие различные системы распределения общественного продукта. Расчеты показывают, что наш советский работник в среднем получает реально около 35—40% от созданного своими руками продукта. В экономически развитых странах, по оценкам экспертов, трудящиеся получают обычно не менее 60% от вновь созданного продукта. В США рабочий с доллара произведенной продукции получает 50—80% в виде зарплаты, а в СССР с рубля — не более 30%.8 Не в этом ли кроется причина незаинтересованного отношения к труду?

Наконец, в-третьих, удивляет в проекте односторонность подхода — ярко выраженные цивилистические окраски не только форм и видов собственности, но и условий их реализации. К этому мы еще вернемся, сейчас хотелось бы подчеркнуть, что трудовые отношения в условиях общественной собственности утрачивают вещный характер. Способность к труду неотделима от личности, как неотделимы руки от тела человека, поэтому ее нельзя сдать внаем. Если при капитализме договор найма труда служит юридической формой, призванной скрывать сделку купли-продажи рабочей силы, то нам-то зачем прибегать к этой архаической форме? Ведь все это — наем, наниматель, нанимающийся — у нас уже было в 20-е годы, когда допускался частновладельческий капитал, и нет никаких оснований отказываться от трудового договора как признанной формы реализации права на труд. К тому же категория найма труда совершенно неприменима к членским отношениям, возникающим в колхозно-кооперативных организациях и различного рода товариществах.

Каков же выход? По-видимому, указание на отношения трудового найма следует либо совсем убрать, либо заменить на «трудовые отношения», так как сфера применения способности к труду не сводится к имущественным отношениям, составляет самостоятельный объект регулирования и относится к предмету трудового права.

А что же с наемным трудом? Эта форма применения труда может возникнуть в условиях многообразия форм собственности в виде исключения в тех случаях, когда производитель не имеет ни права собственности, ни права управления имуществом. Типичным примером могут служить кооперативы, использующие стороннюю рабочую силу или совместителей для выполнения работ, которые не могут быть выполнены их членами. Другой формой такого труда могут быть трудовые и крестьянские хозяйства, основанные на личной, семейной или совместной собственности нескольких лиц, привлекающие в сезонные периоды дополнительную рабочую силу.9 В этих случаях возможно присвоение чужого труда, поэтому его применение должно находиться под строгим контролем и обеспечивать тот же уровень правовых гарантий, какой предоставляется рабочим и служащим социалистических предприятий. Вот для таких случаев было бы целесообразно ввести договор трудового найма с тем, чтобы привлечь к ним особое внимание для усиления социального контроля.

3. Следующий методологический вопрос — о сфере действия трудового права. По этому вопросу в советской юридической науке немало скрещивалось копий, начиная с 30-х годов и кончая периодом кодификации трудового законодательства. Возобладал взгляд (его можно назвать директивным), согласно которому трудовое право регулирует только труд рабочих и служащих и приравненных к ним категорий, а труд колхозников — колхозное право. Основными аргументами такой концепции были различия в формах собственности и неотделимость внутриколхозных трудовых отношений от членства.

В условиях радикальной экономической реформы социально-экономическая ситуация изменилась коренным образом. Государственная собственность уже перестала быть высшей формой социалистической собственности, автоматически гарантирующей рост производительности труда. Более того, она не только не стимулировала заинтересованность в труде, но с повышением уровня обобществления еще дальше отдаляла непосредственных производителей от результатов труда, от участия в присвоении произведенного продукта (дохода). Этим и объясняется экономическая необходимость в разогосударствлении собственности на средства производства. Практически это означает, что госпредприятия в сельскохозяйственном производстве (совхозы) мало чем отличаются от кооперативных организаций (колхозов): среди тех и других имеются и преуспевающие, и убыточные хозяйства. Очевидно, поэтому колхозное право, как научная дисциплина, и заменено сельскохозяйственным правом.

Не выдерживает критики и второй аргумент. Трудовые отношения в колхозах давно выделились в самостоятельный объект регулирования, обособились от членских отношений. В их содержании появились многие моменты, сближающие их с трудовыми отношениями рабочих и служащих (гарантированный минимум денежной оплаты, регламентация продолжительности рабочего времени, право на отпуск и др.). Выравниваются условия пенсионного обеспечения рабочих и колхозников. Методы правового регулирования трудовых отношений как в колхозах, так и на государственных предприятиях постепенно сближаются и все больше опираются на начала самоуправления. Несмотря на хозяйственную самостоятельность, колхозы, так же как и госпредприятия, испытывают диктат вышестоящих органов управления.